(812) 334 – 04 – 77

Пресса о нас

Журнал "Конкуренция и рынок"

 

КОГДА В РОССИИ СТАНЕТ ПРЕСТИЖНО БЫТЬ АГРАРИЕМ?

 

Столетний юбилей ИванаСергеевича Шинкарева известные аграрии Ленинградской области отметили 20 октября 2010 года проведением конференции в ГНУ СЗНИИ Механизации и электрификации сельского хозяйства РАСХН. Сейчас выдающимся аграриям России, как когда-то в СССР, звезд Героев Социалистического Труда не дают, а российские СМИ не объясняют, почему на полках наших магазинов все больше импортного мяса, молочных продуктов и овощей – всего того, что раньше с успехом производилось на нашей земле. Интересно было узнать о состоянии отечественного АПК из уст человека, уверенно ведущего сейчас агробизнес в СЗФО России.

Президент концерна «Детскосельский» Юрий Брагинец доброжелательно принял корреспондента журнала «Конкуренция и рынок» в своем кабинете, где картины и сами стены из калиброванных сосновых бревен говорили: этот человек не порвал связи с землей-кормилицей.
– Юрий Николаевич, Ваш кабинет оформлен в русском стиле, поэтому ожидаю честного ответа на вопрос: импортируя мясо, мясные и молочные продукты, мы тем самым поддерживаем конкурентов российских аграриев и пищевиков? Исследуя предоставленные Минсельхозом и таможенной службой данные, получаем: доля продовольствия в российском импорте на рубеже 2010–2011гг. перевалила за 19%. За год импортных молочных продуктов ввозится в Россию почти на 40 млрд руб., а мяса – на 95 млрд руб.
– Полагаю, да, поддерживаем. Наверно, в 1991 году правительством РФ была проведена переориентация с размышлений о путях развития нашего сельского хозяйства на развитие аграрного сектора Западной Европы и Америки.

– Готовы ли думающие представители АПК и пищевой промышленности СЗФО к солидарным действиям в защиту своих интересов?
– Наша компания производит овощи и молоко. Во взаимоотношениях аграриев и переработчиков произошли сильные изменения. Раньше мы друг друга даже не слушали. Еще каких-то 5 лет назад каждый был сам по себе. Вдруг переработчики осознали свою зависимость от рынка сырья. Сейчас в СЗФО сложилась парадоксальная ситуация – производственные мощности в пищевой промышленности на 40% не загружены – нет сырья. Когда произошло осознание этой проблемы переработчиками, начал складываться союз пищевиков и аграриев. Это и союз Даниленко, и «Питермолоко». Есть подобные союзы регионального и федерального масштабов. Мы начали друг друга слышать, но от этого пока не стало легче. Почему сейчас нам тяжело? Да потому, что «поезд» практически ушел и нам надо его догонять усиленными темпами. Под «поездом» я понимаю производство молока. Нам надо модернизировать молокоперерабатывающие заводы, наращивать стадо высокопродуктивных коров и объемы производимого в регионе молока, принять внятную государственную политику.
Пищевка осознала, что без нас она не разовьется. Давайте вспомним разговоры десяти- и пятнадцатилетней давности, то, как нам говорили: «Зачем развивать производство молока в области? У нас есть морской порт, и мы привезем продовольствие из-за границы: птицу из Америки, говядину из Бразилии и Аргентины». Я считаю, ни одно государство без своего продовольствия существовать не может. И вы правильно отметили, что деньги с внутреннего потребительского рынка, реальные рубли идут не отечественным аграриям, производящим мясо и молоко, а за границу.

– Мы расхлебываем ситуацию, созданную бюрократами в конце XX века…
– Да, теперь потребуются десятилетия для исправления негативных тенденций, имеющихся в нашем сельском хозяйстве, для обеспечения страны мясом и молоком. Есть мнение, что по зерну сейчас обеспечение достигнуто.

– Юрий Николаевич, мы видим, что недостатки идеологии развития АПК видны на нашем столе. Очень рельефно ощущаются. Также остро ошибки ощущают и собственники предприятий АПК. Может быть, ошибки закладываются при подготовке специалистов в отраслевых вузах, слабой деятельности научно-технических обществ АПК и плохой работе сельскохозяйственной академии? Есть в этих организациях понимание проблем, сдерживающих развитие российского АПК?
– Моя позиция по этим вопросам может сильно расходиться с общепринятой. Поясню, в чем различие. Вот мы часто слышим, что в наших учебных заведениях мы плохо готовим кадры, уничтожили научные школы, нет современной лабораторной базы. Существование вуза – это, наверно, прерогатива государства. Нам в АПК надо самим разобраться, какие специалисты нужны. В нашу компанию в прошлом году пришли 10 молодых специалистов, и я знаю, что если я не создам для них социальный пул (достойную зарплату, возможность приобретения жилья), то они в компании не останутся. Не могу сказать, что у нас как-то особенно плохо готовят специалистов. Так я мог бы сказать лет 10 назад. Мы плотно общаемся с нашим Аграрным университетом в Пушкине. Конечно, там есть разные ребята и так было всегда. Однако нам удается выйти на хороших. Конечно, в вузах бросается в глаза состояние материальной базы, организация учебного процесса. Нужна ли нам такая система образования, в таком виде или каком-то ином – вопрос пока открытый. Но нам, представителям аграрного бизнеса, самим сначала надо сформулировать, каких специалистов мы хотим получать из вузов.

– Бизнес оказывает давление на вузы?
– Могу назвать большое количество предприятий, которые активно работают с вузами и объясняют студентам, насколько востребованы «классные» специалисты. Действительно, есть спрос на специалистов.

Во многих отраслях отмечают высокий процент выпускников вузов, не работающих по полученной специальности. На Ваш взгляд, преподаватели умеют мотивировать на продуктивную работу в АПК и учить будущих аграриев самостоятельно справляться со специфическими проблемами отрасли? Совпадают ли взгляды преподавателей вузов и аграриев-бизнесменов по большинству процессов в отечественном АПК?
Думаю, по большинству вопросов еще не совпадают. Заведующий кафедрой генетики в Аграрном университете получает зарплату 11 тыс. руб. Какое может быть сейчас сближение интересов вузов и предприятий? У нас водитель трактора зарабатывает 30-40 тыс., а доярка до 50 тыс. руб. Конкурентная зарплата позволяет нам удерживать людей.

Зарплата преподавателей вузов – серьезная проблема. Однако, если преподаватели и вузовская наука будут чураться решения проблем российского АПК, то с чего будут расти зарплаты и выдаваться гранты на НИОКР? Может, в вузах закладывается отставание в идеологии реформирования АПК?
– Конечно, систему образования надо модернизировать. Мы понимаем, что нам нужны квалифицированные трактористы, зоотехники, агрономы, экономисты, бухгалтера и юристы. Мы строим современные доильные залы, а несовременные не позволяют нам оставаться конкурентоспособными. Со старой техникой – вылетим в трубу. Мы работаем в рынке. И хотя некоторым слово «рынок» не нравится, а другие делают вид, что у нас в стране рынка нет вовсе, я твердо уверен – рынок есть!
Если в нашем молочном бизнесе 1000 коров условно не дает $ 1000 прибыли в год на каждую корову, то такой бизнес обречен. Мы обязаны постоянно смотреть на тех же американцев и европейцев. Поэтому мы постоянно модернизируемся: покупаем голландские технологии по производству картофеля, финские – по производству капусты, иностранные доильные аппараты. Да, приходится нам, практикам АПК, признать: многое в России не производим на должном уровне.
Приходя к нам, вчерашние студенты учатся работать на самой современной технике. Конечно, достижения мирового АПК студенты должны изучать в стенах вуза. Нашему правительству нужно подумать, как усилить взаимодействие вузов и агробизнеса. Сейчас наши законы таковы, что построить совместно вузу и предприятию АПК какую-либо мини-ферму невозможно. Это неразрешимая проблема. Разные формы собственности. Нам разрешают только оказывать вузу спонсорскую помощь или выступить меценатом. Но это же не то, что нам надо. Традиционная практика студентов на нашем предприятии нас уже не устраивает.

– Юрий Николаевич, Ваше взаимодействие с вузами можно представить. А что происходит, с Вашей точки зрения, с научно-техническими обществами АПК? Они, что, устранились от решения проблем сельского хозяйства и совершенно не похожи на «Императорское вольное экономическое общество к поощрению в России земледелия и домостроительства»?
Мнение, что все, в том числе научные общества РАСХН, работают неправильно, и только Брагинец знает, как работать хорошо, не соответствует истине. Думаю, и в научных обществах, и в нашей сельхозакадемии есть здоровые мысли, хорошие НИОКР. Много хороших ученых и интересных идей предлагают они нам, практикам агробизнеса. Идеи правильные, но как они материализуются? Почему-то в производстве они трансформируются во что-то неожиданное. И тогда нам опять приходится вспоминать западный опыт. А почему? Да потому, что в иностранных сельских хозяйствах все исходит из практики.
Недавно изучал работу американских кооперативов. На чем, вы думаете, строится их работа? Есть один из крупнейших кооперативов – SPI, продающий молочную продукцию, консалтинговые услуги и торгующий информацией. В этот кооператив входит 60 тыс. фермеров, и таких кооперативов в США еще есть 4 или 5. В чем принципиальное отличие российских ассоциаций и этого кооператива? У нас за вступление надо платить деньги. В США фермер, купивший продукции кооператива на $ 100, уже становится членом кооператива и 10% от стоимости покупки возвращается обратно фермеру, из них 7% идет на его капитализацию в кооперативе, а 3% выдается деньгами. И конечно, у члена кооператива огромное количество скидок на всевозможные товары и услуги. Действуют для члена кооператива оптовые цены, скидки на логистику… Фермер ходит с блестящими глазами и всем доволен. В США все крутится вокруг фермера – главного человека в американском сельском хозяйстве, а кто находится у нас в центре, я не могу понять…

– У нас в центре те, кто сидит на шее у агрария и им помыкает. Получается, что наша аграрная наука не совсем понимает проблемы аграриев, а следовательно, не выдает рекомендаций, как с ними справиться?
– Я бы вопрос переформулировал. Научные кадры нашего АПК не понимают, что от них хочет наше общество.

– Не совсем понятно. Явно какая-то системная ошибка.
– Поясню. Системная ошибка кроется в государственной программе развития АПК. Нам надо ясно сказать, чего мы хотим добиться в сельском хозяйстве. Какими должны быть показатели по молоку, по мясу? Сколько комплексов собираемся построить в 2011 году в Ленобласти? Вы знаете? Я – нет! Нам надо четко знать, в каком году мы собираемся отказаться от импортного мяса и молока! Когда же, хотя бы виртуально, все построим у себя в стране? Поэтому и сельхознаука не понимает, что хочет от нее общество. И ученым приходится в таком неполноценном информационном поле работать.

– При таком подходе ученые скоро вообще без зарплаты останутся.
– А разве у них сейчас есть финансирование НИОКР? Сидят без денег. А вот если бы ученые понимали правила игры, то были бы при деньгах. В нашем сельском хозяйстве как не было четких правил игры, так и нет. Мы начали принимать программу национальных проектов. Хорошая программа, но мы же ее заморозили… Так, может быть, стоит разобраться, почему программа заморожена?
Конечно, и сейчас есть поддержка АПК. Делается намного больше, чем 10 лет назад, но есть вопросы, которые обязательно надо рассмотреть. Мне близко производство молока, давайте на примере нашего строящегося молочного комплекса в Любани посмотрим, как осуществляется поддержка АПК.
При строительстве любого сельскохозяйственного объекта мне приходится за свои деньги возводить всю инфраструктуру, от дорог до линии электропередачи. Все вкупе я должен сделать. И эта инфраструктура выходит в 30–40% от стоимости сельхозобъекта. А молока на продажу нет, и когда появится, непонятно. И если государство хочет роста производства молока, то не надо никаких льгот – создайте инженерную инфраструктуру и предпосылки для прихода бизнеса. Уверяю, бизнес придет в регион и будет работать. Да, проконтролируйте бизнес, чтобы он чего-то не своровал. У нас полно контролирующих органов. На подключение нашего комплекса в Любани к электросетям мы потратили более 40 млн руб. По техусловиям нас обязали выполнить полный комплекс работ.

Юрий Николаевич, правильно я Вас понимаю, что ученые на откровенные дискуссии по проблемам АПК не идут?
Наука понимает свои проблемы, преподаватели знают, что надо им брать аспирантов… И наши проблемы понимают, но и аграрный бизнес должен активней формировать среду АПК. В 1991 году наша аграрная наука испугалась за свое будущее…

– Да 1991 год наука просто проморгала…
– Модернизация науки – очень глубокая проблема. Надо понять, что делать с российской сельхознаукой. Конечно, нам нужны сельскохозяйственные кластеры, научно-производственные кластеры, генетические и селекционные центры, агротехнопарки... Наука должна подпитывать производство идеями и технологиями. К сожалению, такой ситуации у нас в России нет. Скорее производство указывает ученым перспективные направления для глубокого изучения. С прискорбием следует признать, сельхознаука у нас разрушена. Беда в подходах и идеологии развития сельхознауки.
   

– В Российской империи был период, когда аграрии живо откликнулись на предложенную идеологию, понятную работящему русскому мужику. Это реформы П. А. Столыпина. И были в эту эпоху достигнуты впечатляющие успехи, в аграрном секторе в том числе.
– Вы имеете в виду период до Первой мировой войны?

– Да, до 1914 года. И важнейшим показателем принятия идеологии реформ мы в журнале «Конкуренция и рынок» считаем рост населения.
– О Петре Аркадьевиче надо говорить особо и подробно…

Юрий Николаевич, если сейчас мы с Вами начнем рассматривать наследие Столыпина, то боюсь, я быстро исчерпаю лимит времени нашей встречи, и Ваши сотрудники на корреспондента обидятся. Скажите кратко, современные аграрии наследие Столпина знают?
Конечно. Фигура государственного деятеля Столыпина воспринимается многими неоднозначно, но каждый уважающий себя 40-летний менеджер знает, куда двигал страну Петр Аркадьевич.
К эпохе Столыпина у меня двойственное отношение. Тогда сильное развитие получило не только сельское хозяйство, ощутимый подъем был во всем, во всей системе государственности и, конечно, в промышленности. Однако я считаю Россию общинным государством. Столыпинская идея в АПК – скорее фермерская и явно не коллективистская. Новая идея, как переливание крови, дала эффект в АПК и впервые страна смогла себя прокормить.
Из наследия Столыпина, как и из любого иностранного опыта надо брать все самое лучшее. Только так достигается высокая конкурентоспособность. В США я присмотрелся к работе крупных животноводческих комплексов. Оказалось, в их основе лежит наша идеология 70-х годов: специализация и концентрация. Когда в СССР создавались АПК и объединения, то объявлялась идея – продукция от поля до магазина. Американцы взяли наши идеи, к примеру, по откорму телят, и создали фермы на 2000–4000 голов. Но почему комплексы в СССР не пошли? Мы думали, понастроив комплексы, в одночасье решим все проблемы. Не получилось! Оказалось надо работать с землей и скотину сытно кормить. Так и в столыпинских идеях много было хорошего, и не надо от этого ценного наследия отказываться.
Столыпин поставил ясную цель: накормить Россию. Наша страна во все времена была и останется аграрной страной. Столыпин, мне представляется, четко это уловил и поэтому бизнес за ним пошел. Решение земельного вопроса, снятие оброчных налогов помогло крестьянину. В отношении русского мужика, работающего на земле, была проведена умная либерализация.

– Юрий Николаевич, кого Вы считаете своим конкурентом и на какого лидера АПК России или Северной Европы равняетесь?
– Ближайшие 10 лет конкурентная среда в РФ благоприятствует созданию продуктов питания. Ниша по производству молока огромная. В Ленобласти не хватает сырого молока. О какой конкуренции можно говорить? По овощам: область производит 200-300 тыс. тонн овощей, а потребляет – более 1 млн тонн. Быстро можно начать производство автомобилей, и мы видим, как автосборочные заводы открываются вокруг Петербурга. Сельское же хозяйство – это такая субстанция, которая требует затраты 3-5 лет на подготовку земли и правильное обустройство всего технологического процесса.
Пока мы говорим, наш директор ездит четвертый день по Голландии и отбирает скот для улучшения нашего стада коров. За эти дни он смог отобрать 30 голов и проехал 1000 км. Сельское хозяйство очень инерционная и консервативная отрасль. Завод легко обнести забором и там выстроить все, как хочешь. Село живет по-другому – это особый уклад жизни, в котором многое надо учитывать: это и люди, и микроклимат, и земля, и растения, и животные.

– Давайте уточним, с кем Вы конкурируете. Когда я прихожу в магазин и не покупаю молоко LATEO, то я отдаю предпочтение Вашим конкурентам? Импортное молоко, сметана и масло на столе россиян разве не лишают наших аграриев «живых» денег?
Это здоровая конкуренция, которая говорит, что нам есть над чем работать. Если ваша рука тянется за продуктом под брендом «Valio», а не «LATEO» или «Домик в деревне», то надо задуматься, почему это происходит. И пока на полках наших магазинов не стоит только продукция под брендом «Valio», нет ничего страшного.
Вот если наш российский продукт стоит на полке, то с ним надо работать: такого продукта должно стоять больше, он должен быть «красивше» и главное: он должен быть дешевле. Конкуренцию за кошелек покупателя мы признаем и поддерживаем.
В Ленобласти много хозяйств, у которых есть чему поучиться. Их больше десятка. Мы, руководители таких предприятий, часто общаемся и хорошо знаем, кто и за счет чего держит лидерство. С удовольствием назову лидеров АПК области. По молоку это «Рыбицы» из Волосовского района, «Красногвардейский» – из Гатчинского, «Приневский». По растениеводству тот же «Приневский» и «Ручьи», «Предпортовый», «Племхоз имени Тельмана». Многие хозяйства не стоят на месте. И, слава Богу, мы можем сейчас смотреть, как хорошо работает сосед.
   

«Детскосельский» явно не в одиночестве осуществляет успешное развитие?
В компании хороших и многочисленных друзей.

– Приятно узнать, что в Ленобласти есть лидеры российского АПК и что Вы все хорошо друг друга знаете. Как часто Вы собираетесь вместе в каком-нибудь клубе и обсуждаете методы решения проблем современного российского АПК?
– Собираемся несколько раз в году. Большую работу проводит наш Комитет по сельскому хозяйству под председательством С. В. Яхнюка. Проблем с общением нет. Когда надо вывести дискуссию на уровень – приходит наука. Уже в 2011 году мы 3 раза собирались по крупным вопросам. Обычно мы оперативно отрабатываем острый вопрос.
Мы, крестьяне, люди достаточно открытые и готовы поделиться всем интересным. Недавно в Приозерском районе посмотрел прекрасную козью ферму. Получил большое удовольствие от увиденного. Никто из наших коллег не запирает двери и не задраивает окна. И слава Богу, что у нас есть такая постоянная взаимопомощь и общение власти и бизнеса.

– Вот Вы обсудили проблемы и надо выработать программу дальнейших действий…
– И вырабатывается такая программа.

– А эту программу надо лоббировать дальше и наверх…
– Наш холдинг имеет предприятия не только в Ленобласти, но и в Петербурге, в других регионах России. И можно сравнивать, как происходит лоббирование в Ленобласти. Все движется быстро и на уровне правительства и законодателей (Трафимов и Санец информируют о проблемах АПК). И предложения бизнесменов-аграрников получают разумное развитие.

– Юрий Николаевич, работая с информацией, не могу сказать, что СМИ и особенно телекомпания «ЛОТ» успешно справляются с созданием позитивного имиджа аграриев и престижности жизни на земле. Как только попадаешь на областные автодороги, то сердце щемит: непаханые поля, дыры в крышах брошенных коровников, унылые деревни и местные жители… Вокруг успехов аграриев явно создан информационный вакуум. И как в таких условиях повышать престиж национального аграрного бизнеса и заманивать инвесторов для обустройства сельской жизни?
– Абсолютно правильно, имеется дефицит объективной информации о российском агробизнесе и сельской жизни. Мы недавно проводили конференцию, посвященную 100-летию Ивана Сергеевича Шинкарева, создателя нашего аграрного концерна. Практически вся материальная база совхоза «Детскосельский» с 1938 года создавалась при его участии. Об этом замечательном человеке Визирякин снял фильм. На конференции я сказал, что у нас широко отмечаются дни рождения артистов, «звезд» шоу-бизнеса, гламурных дам… Но мы напрочь не знаем в лицо людей, которые кормят народ. Мы боимся почему-то сказать, что есть в России преуспевающий механизатор, доярка, фермер и агропредприниматель. Стыдимся мы что ли, красиво показать агропредприятия и сельскую жизнь? Замечаю, что как только у нас начинают говорить о сельхозпредприятии, сразу ощущается некая настороженность, и слушатели думают: сейчас покажут, извините меня, «полупьяную бабу в резиновых сапогах и в покосившемся свинарнике»…

– Негатива о российском АПК в СМИ предостаточно.
– Но и артисты подчас выглядят не лучше и в ненадлежащем виде…

– Артисты без «желтой прессы» быстро становятся плохо продаваемыми.
– Конечно, согласен с вами, дефицит информации в СМИ о российском АПК недопустимо велик.

– Обидно это констатировать.
– И мне обидно. Одной из функций нашей власти как раз и является устранение перекосов в освещении СМИ жизни на земле. Это обязательно надо сделать, и государство должно правильно реагировать.

– В интересах повышения конкурентоспособности привлекательности жизни на земле, надо подправить деятельность СМИ с государственным участием.
– Давайте вместе подправлять.

– Уж раз мы добрались до СМИ, то естественно спросить Вас, не возникает ли у агробизнесменов желание кое-что подправить в деятельности Росагролизинга, Россельхозбанка, Минсельхоза, Минпромторговли, ТПП, в работе исполнительной и законодательной властей? В одиночку это сделать невозможно. Нужна системная деятельность агробизнесменов. Скажите, такая солидарная деятельность аграриями ведется?
– У каждого живого человека, сегодня соприкасающегося с названными структурами, непременно возникает желание что-нибудь в их деятельности подправить. Но я считаю, бизнес должен заниматься бизнесом, политики – политикой, а названные вами структуры – делать то, для чего их создавали и что записали в уставе. Но возможность не влиять, а обмениваться мнениями по проблемам и, наверно, даже и влиять по отдельным вопросам, устанавливать обратную связь, конечно, должна существовать. Как только мы нарушаем прямой и обратный кровоток, то сразу получаем проблемы в сельском хозяйстве.
Конечно, есть определенный недостаток – наш голос часто не слышат. Нехватка нашего информационного ресурса видна. Нет прозрачности в освещении сельской жизни и деятельности российского АПК. Нам никуда не деться от обдумывания путей улучшения сельхозпредприятий и повышения их конкурентоспособности. Нам придется обрабатывать землю, которая долгие годы не пахалась. И расширять производства нам надо: строить новые дворы, покупать скот, заготавливать корма…
Систему в АПК надо выстраивать по-умному, и для этого важно, чтобы власть нас слышала и создавала государственные инструменты, помогающие осуществлять государственную аграрную политику. Только так мы сможем в должном объеме и качественно производить отечественное продовольствие. Это ведь так?!

– Инструменты созданы, а настроить их работу под силу только агробизнесменам. Чего могут достичь чиновники при слабом контроле со стороны людей дела, мы уже в XX веке в России насмотрелись предостаточно.
– Наша функция не контролирующая, а производящая. Контролеров у нас в стране предостаточно, а вот дирижером аграрного оркестра должно выступить государство…

– Но почему-то не выступает…
– Давайте громче говорить. И наверно, надо честнее говорить о накопившихся проблемах в нашем АПК. А для этого аграриям нужна смелость заявить, что не все хорошо у нас. Есть проблемы технические, а есть – фундаментальные, которые требуют новых законодательных актов и решений Правительства РФ.

А может быть, в АПК рельефней обостряются некие старые идеологические сбои? Насколько в АПК ощущается проявление монополизма различных госструктур, которые на поверку оказываются менее конкурентоспособными, чем аналогичные организации в Дании, Голландии и даже Финляндии?
– Согласен, монополизм есть и его негативное влияние сказывается на конкурентоспособности и продуктивности нашего АПК. Но это не единственный негативный фактор. Сегодня я хотел бы остановиться на самом главном – государство должно четко заявить о своих приоритетах в производстве продуктов питания. Нам нужна четкая российская аграрная программа. АПК – инерционная и консервативная система, это данность. Нельзя вспахать землю и сразу в нее посадить картофель. Картофелю нужны растения-предшественники, а без них урожая картофеля не получить. Поэтому только государство может сформулировать национальные продовольственные приоритеты. Мы, аграрии, любим землю и ничего, кроме как работать на ней, не умеем. Скажите нам, сколько надо произвести в России мяса, молока, овощей в год и через несколько лет мы поставленную задачу выполним.

Юрий Николаевич, понимаю, что уже несколько злоупотребляю Вашим вниманием, но хочу узнать ответ на такой вопрос: почему за последние 10 лет власти с аграриями так и не научились друг друга понимать?
На этот вопрос я сам себе не первый год не могу дать ответ. Мне непонятно, почему Президент РФ, Председатель Правительства РФ и руководство нашего аграрного блока декларируют разумные предложения, а на практике результат оказывается не всегда положительным. Ситуация в нашем АПК сейчас не такая уж и сложная. Конечно, она не простая и мы все остро чувствуем. Видим дефицит продовольствия, чувствуем давление цен на продовольствие. Справедливо вы отмечаете, что обратную связь от производителя к власти надо настроить. И власть, если не на региональном, то непременно на федеральном уровне должна больше проявлять желание установления диалога с производителем продовольствия (аграриями и пищевиками) и чувствовать их чаяния внизу. Мне представляется, пока государственная система далека от ситуации на земле. И думаю, власть чаще надо приглашать к нам на экскурсии, и тогда мы быстро обо всем договоримся.

 

Беседовал Сергей Розанов (Журнал "Конкуренция и рынок")